Ветеран войны, которого выселили из квартиры, из-за пережитого слег в больницу

Александр Павлович Блащук, 86-летний ветеран войны, которого вместе с семьей выселили из квартиры 28 мая, слег в больницу. Сейчас он находится в пульмонологическом отделении больницы №3. Лечение там бесплатное, - рассказала внучка ветерана Елена Золотарь. И это, наверное, единственная хорошая новость для семьи, которая оказалась выброшенной из собственной квартиры.

Мы встретились с Еленой на съемной квартире, куда семья Золотарь переехала после того как их выселили из собственной. В квартире тесно: еще не распакованы тюки, в которые упаковали все, что было нажито в течение нескольких лет.

Все время, пока мы общались с Еленой, у нее не умолкал телефон. Звонили керчане, звонили журналисты, звонили люди из других городов. О беде семьи Золотарь уже знает вся Украина. Помогло это им? Пока нет.

Городские власти предложили этим людям комнату в коммуналке, на пятом этаже. Единственный на этаж туалет находится в конце коридора. Сколько дней смогла бы прожить в таких условиях семья, в которой, кроме двоих детей, - 86-летний старик и женщина-лежачий инвалид?

В результате судебных тяжб остались без крова самые незащищенные: 80-летние старики и малолетние дети. Какой выход предложило государство семье Золотарь? Детей – в детдом, стариков – в дом престарелых. Вот и все. Конец семьи. Конец истории, в которой могли бы быть годы нежности, материнской заботы, радости от общения с бабушкой и дедушкой. С точки зрения чиновников, дело сделано: дети и старики не будут жить на улице, буква закона соблюдена.

Но почему люди, легально купившие квартиру, и потерявшие жилье в результате судебного разбирательства, должны влачить существование в таких условиях? Почему закон, защищающий права заключенных, не защищает самых слабых – детей и стариков?

Елена Золотарь говорит: их семья – не первая в списке «побед» женщины, отсудившей квартиру. Люди говорят: она судилась за жилье даже с родными детьми. Конечно, обычным людям, обремененными заботами о стариках и детях, невозможно вникнуть во все юридические тонкости. Судебную тяжбу выиграл человек, имеющий опыт в таких делах. Но разве это означает, что государство теперь может умыть руки?

Наши власти каждый год перед Днем победы вспоминают о ветеранах. Ежегодно в официальных сводках мелькают отчеты о проделанной работе, об оказанной помощи незащищенным слоям населения. Вот эти слои, все - в одной квартире: дети, ветеран, инвалид.

Что сделано для них? Для этих конкретных людей? Где депутаты горсовета, которые так любят рассказывать о своей любви к родному городу? Почему их не мучает жестокий стыд за то, что происходит – здесь и сейчас? Ни один из депутатов не позвонил Елене Золотарь. Ни один не выступил в защиту слабых. Ни одного комментария от официальных источников в прессе.

Комната в общежитии? Спасибо за заботу. Неужели в нашем городе нет больше ни одного варианта? Ни одного предложения для этих людей? Нет жилья на балансе города? Нет пустующих квартир, бывших библиотек, которые раньше были расположены в квартирах жилых домов? Нет ничего, что не стыдно было бы предложить ветерану войны?

Тех, кто воевал, осталось совсем немного. Старики уходят. Так неужели у городских властей нет ни возможности, ни желания помочь одному из настоящих солдат? Не привлекать бюджетников, не собирать их однодневную зарплату, не привлекать порты и предприятия, а просто самим взять – и сделать что-то хорошее. Ведь для этого их и выбирают: чтобы делать хорошее городу и людям, живущим в нем.

Перед тем как лечь в больницу, Александр Павлович все время плакал и отказывался от еды. Он, 86-летний старик, корил себя за то, что не помешал, не отстоял своих детей и внуков. Ветеран войны считал себя виноватым – за то, что его семью выбросили на улицу.

- Мы за это воевали?, - спрашивал он свою внучку. И этот вопрос хочется перереадресовать депутатам и чиновникам. За что воевал Александр Павлович Блащук? За справедливые суды? За трехкомнатные квартиры? Нет. Он воевал за свою землю и за свободу. Сейчас он лишен и того, и другого. У него нет жилья, нет свободы передвижения, и очень скоро он может лишиться семьи. 

В то время, когда мы находились у семьи Золотарь, к ним приходили люди, которые захотели хоть как-то помочь. Невозможно спокойно, без эмоций рассказывать об этом. Керчане откликаются на чужую беду. В нашем городе живут люди с добрыми сердцами. И каждому, кто откликнулся, хочется говорить спасибо и жать руку.

Но сколько бы ни было добрых людей, проблему семьи Золотарь это до конца не решит. Для этого есть власти. В их силах – найти приемлемое жилье для людей, которые не по своей вине оказались без крова.

Семья Золотарь – как лакмусовая бумажка, это испытание на прочность наших чиновников. Смогут ли они доказать, что способны заботиться о людях, живущих в Керчи? Ответа на этот вопрос сейчас ждут очень многие. Наверное, каждый второй мысленно примеряет ситуацию на себя. Люди спрашивают: что будет дальше? Не станет ли такая судебная практика привычной в нашем городе? Кто следующий окажется выброшенным из собственного дома?

Люди ждут ответов и решений. Сейчас керчанам не нужны отчеты о проделанной работе, им не нужны показательные выступления перед ветеранами. Они хотят видеть конкретные действия власти: семье Золотарь надо помочь. Чтобы Александр Павлович Блащук знал: не за это они воевали.

Елена Юрченко, публикация подготовлена в рамках проекта «Право на правду»